Он стоял, сжимая рукоять меча онемевшими пальцами. Посредине залы таращилась в потолок голова барона, сохранившая на лице смесь испуга и удивления. Женщины уже не визжали – кто в обмороке, а кому и нечем визжать. Краем глаза Клаус уловил движение сбоку – маг явно собирался повторить попытку, надеясь на большее везение, чем в прошлый раз. Третьего шанса у него могло уже не быть. Впрочем, это движение уловил не только капитан…

- Эй, любезная, что за суета? – Клаус поймал за рукав пробегавшую по коридору служанку. – Кто-то приехал к господину барону?
- Верно, ваша милость, - служанка кивнула, одновременно приседая в книксене. – Феатр бродячий, господин барон пожелали смотреть.
Юнгвальд хмыкнул, отпуская девицу. В Талабхейме он бывал в театре ещё в годы обучения в офицерской школе, но особого восторга, кроме как от вида молоденьких актёрок, не испытывал. Однако сидеть в четырёх стенах уже порядком поднадоело. Ежедневные упражнения с оружием, поездки к полку в Акерфельд да застольный трёп с рыцарями, вот и все развлечения. Тут и заурядные провинциальные лицедеи годятся. Если, конечно, барон Клюге соизволит пригласить – он вечно надут за то, что полк встал здесь на зиму. Приходится изредка напоминать, что вместо имперских солдат гостями могли стать зеленокожие.
Во дворе стояли два потрёпанных фургона, из которых мужичьё таскало какой-то скарб в сарай у конюшни. Некоторые узлы, как видно, особо ценные, актёры переносили сами.
- Что за балаган пожаловал? – зычный голос Рюдигера фон Генау заставил оглянуться не только капитана.
- Люди искусства, - презрительно бросил подошедший вместе с ним монах. – Любопытно, чем позабавят нынче – кривляньем под недоученные диалоги или иллюзионом, после которого пропадают вещи у зрителей.
- Полно вам, - в разговор вступил Галладон. – Эта сутолока даже меня согнала с насиженного места, а уж коль все мы здесь – можно считать, что наполовину они свой хлеб отработали.
Тем временем разгруженные и распряжённые фургоны откатили к стене, служители муз удалились в дом для прислуги, а к Клаусу с компанией через двор направился Дитмар Функ – доверенное лицо барона, в ведении которого находилось всё хозяйство поместья. В его лице было определённое сходство со своим господином, и поговаривали, что покойный отец барона имел непосредственное отношение к появлению на свет этого брюзгливого и не слишком опрятного человека. Однако надо отдать должное – дело своё он знал твёрдо.
- Господа, - поклон едва обозначил, и тот в сторону рыцаря, - сегодня вечером заезжий театр (на лице читается: дармоеды и нахлебники, но что делать…) даёт представление в нижней зале. Если пожелаете присутствовать, господин барон будет рад.
- Передайте господину барону нашу признательность и благодарность, - Клаус ответил в меру сухо, чтобы дать понять – не больно-то и хотелось, да в такой дыре и фазан за павлина сойдёт. – Будем непременно.

Импровизированная сцена представляла собой зрелище достаточно жалкое, но что ещё может позволить себе кочующая труппа? Юнгвальд вспомнил золочёные декорации талабхеймского театра. Хотя, подумалось ему, на поверку и там под фальшивой позолотой только картон и тряпки. Приготовительная сутолока за холщовыми кулисами утихла. На авансцену, под свет зажжённых по такому случаю канделябров вышел распорядитель, выждал чуть времени, ища глазами барона – тот, сидя на почётном месте в самом центре вместе с женой, кивнул, дав сигнал к началу.
- По благоволению его наимилостивейшей светлости господина барона фон Клюге сегодня представляем мы вниманию почтенной публики пьесу великого Детлефа Зирка о событиях удивительных и невероятных – необыкновенную историю доктора Жекилля и мистера Хайда!
- Признаться, я рад, что будет не шутовская комедия, - шепнул из-за плеча Галладон. – Зирк действительно недурно писал – если только не слишком переврут текст… Напрасно наши рыцари сказались нездоровыми, да и монах мог бы развлечься, несмотря на свой скептицизм.
Актёры старались как могли, и перед шушукавшимися поначалу зрителями разворачивалась драматичная история раздвоения личности человека. Интрига вот-вот должна была выплеснуться кульминацией. Исполнитель главной роли мастерски перевоплощался из тихого учёного в жестокого монстра.
- Невероятно, но он будто физически становится больше, - снова прошептал Галладон. – Что-то мне не нра…
И не успел закончить фразу. Завывания актёра, изображавшие муки терзаемого мутацией тела, стали совсем не наигранными. Он сделал несколько неверных шагов, протягивая руки к зрителям – те от изумления разразились аплодисментами, кто-то вскочил с сидений – и рухнул наземь, скручиваемый судорогами. Из-за кулис высунулись бледные вовсе не от пудры и грима лица остальных участников спектакля. Клаус машинально нашарил эфес меча.
- Прочь от него! – голос мага перекрыл гомон зрителей и вопли несчастного. Люди подались назад. Поздно.
Тело актёра разлетелось кровавыми кусками. Только волшебник мог видеть сияющие переливы энергии, хлестнувшие из него, и в этом сиянии поднялась фигура – ростом выше любого из окружающих, с кроваво-красной лоснящейся, будто ободранной кожей, рогатой головой и бездонными, как сам Хаос, глазами без зрачков. В когтистых лапах чудовище сжимало огромную секиру, и в следующее мгновение крови и расчленённых тел стало куда больше. Те, кому повезло не попасть под первый взмах, отхлынули к стенам, спотыкаясь об опрокинутые скамьи и кресла. Стражники от дверей поспешили на защиту хозяйки замка – барону уже никто бы не помог, и один за другим рухнули под жестокими ударами, даже не оцарапав демона. Режущее глаза свечение полыхнуло из-за спины Юнгвальда, но магическая молния словно натолкнулась на незримый кокон, окутывающий потустороннее существо. В ответ демон поддал нижней лапой массивное кресло, отправив его в полёт. Клаус смог увернуться. Галладон, судя по глухому удару и последовавшему проклятию, не слишком в этом преуспел. Монстр оценивающе повёл клыкастой мордой и сделал шаг в сторону сбившихся в кучку людей. Он не слишком спешил, явно предвкушая богатую жатву для своего топора. Мужчины выставили практически бесполезные кинжалы – только капитан по старой привычке не расставался с мечом даже на досуге. На этот клинок у него и была сейчас вся надежда. Довольно слабая, надо сказать.
Вероятную опасность, исходившую от мага, демон всё же признал более достойной внимания. Дети Кхорна всегда ненавидели волшебство, тем более которое может нанести вред. Новый разряд зазмеился вокруг уродливого тела, кровопускатель взревел, но только и того.
- Проклятье, без посоха мне с ним не совладать! – выкрикнул Галладон. Вместе с его словами демон бросился вперёд. Клаус перехватил его движение, вложившись в удар, но тот блокировал меч топорищем. Металл зазвенел о металл – всё оружие твари Хаоса было сделано из тёмной бронзы, словно сочащейся багровым светом. Чудовище ударило в ответ, и капитан едва успел отскочить из-под смертоносного взмаха. Следующий удар в щепки разнёс опрокинутую скамью. Парировать такой напор было бесполезно, оставалось только уворачиваться, пытаясь найти момент для контратаки.
Двери зала распахнулись, и внутрь влетел сигмарит. Взять щит монах, похоже, не успел, и теперь сжимал двумя руками черен своего молота. За ним спешили несколько рыцарей с мечами, сзади в проёме толклись баронские воины.
- Именем отца нашего Сигмара, изыди, отродье! – проревел Люциус, размахивая тяжёлым оружием.
Демон издал утробный рык и, оставив Клауса в покое, бросился навстречу священнику. Один, два, три обоюдных удара с оглушающим звоном и искрами – и противники разошлись. Порождение Хаоса зашипело, встряхнулось, подняв дыбом гриву жёсткой шерсти на загривке, и приготовилось к новому броску. Монах непрерывно бормотал молитву, и от оберега-молота, висевшего у него на шее, заструился тёплый свет, уходя вверх и стекая на руки, сжимающие молот настоящий. Боёк оружия засиял сперва жёлтым, потом белым пламенем, расходящимся кзади двумя языками подобно легендарной комете.
- Деус Сигмар! – с этим возгласом воин-священник обрушил на нечисть могучий удар, переломивший надвое топорище и врезавшийся в грудь чудовища. Нечеловеческий вопль, раздавшийся вслед, заставил всех зажать уши. Демоническая плоть, разрываемая светом, таяла от краёв раны, как снег под кипятком, и исчезала в чёрном дыме. В считанные мгновения тварь будто растворилась в воздухе, оставив после себя только истлевающие обломки оружия. Монах, тяжело дыша, смотрел на свой молот – навершие оружия оплавилось и вытянулось двумя языками металла вслед угасшему чудотворному пламени.
- Велика милость господня, - проговорил Клаус. Он тоже порядком запыхался, уходя от атак демона. – И все мы свидетели тому.
Люциус обвёл взглядом безмолвных зрителей устрашающего представления.
- Сожгите всё, чего коснулся Хаос, - велел он. – Залу нужно очистить, но я могу провести только самый простой обряд. Пошлите кого-нибудь в монастырь за настоятелем… а к вам, господа лицедеи, у меня будет разговор – и молитесь за свои души.

Твоё? Уважаю, редко кто на этом форуме своё творчество постит. Устроить критический разбор :

Накропал несколько строк в продолжение...

Несколько последующих дней прошли в напряжении и суете. Останки погибших погребли после того, как священники убедились в отсутствии на них следов Хаоса. Залу отмыли, освятили, но Клаус подозревал, что в ней уже вряд ли будут собираться на обеды и балы, по крайней мере, в ближайшее время. Допрос, которому подвергли актёров, ничего не дал: ни на одном не нашлось следов мутаций или тайных знаков поклонения тёмным богам, и про того, кто послужил проводником злой силы, тоже не могли сказать ничего дурного – отмечали только, что он всегда с головой погружался в свои перевоплощения в пьесах.
- Вероятно, его психическое поле в какой-то момент оказалось уязвимо, - задумчиво проговорил маг. Юнгвальд нередко коротал вечера в его компании – волшебник, проживший как минимум вдвое больше, охотно делился порой забавными, порой жутковатыми историями из своей жизни. – Может быть, моё присутствие стало стимулом для выплеска энергии.
Клаус уже знал из этих бесед, что вся магия – наследие Хаоса, и только сильные волей и обладающие особыми способностями люди могут управлять её потоками. Его до сих пор удивляла лёгкость, с которой простые заклинания помещаются в безобидные с виду предметы, и воспользоваться ими способен практически любой человек.
- Часто спрашиваю себя, - капитан не отрывал глаз от пляшущих в камине языков огня, - можем ли мы предугадывать события – ведь ваша школа волшебства славится этим умением? И насколько способны повлиять на их исход заранее?
Маг негромко рассмеялся.
- Я давно ждал этого вопроса, и отнюдь не потому, что предвосхищаю будущее. Просто большинство людей ищут и ждут практического применения любых волшебных сил… Это очень, очень капризная материя. Мы можем месяцами выверять ход небесных светил и проецировать их воздействие на судьбы людей или вещей, но случайное искажение способно повернуть всё иначе. К тому же для точных вычислений требуется громоздкое оборудование, целые фолианты таблиц и просто ясное небо. Если бы люди могли определять ход своей жизни… слишком большие надежды порождают ещё большие утраты и разочарования. А те, кто в своих порывах достичь невозможного переходит хрупкие границы дозволенного человеческому разуму, очень легко становятся добычей тёмных богов – таких людей легко соблазнить миражом близкого успеха…

На утро следующего дня к капитану заявился Функ. Что-то переменилось в нём за эти дни – управляющий стал ещё осанистее, складка у рта впечаталась как каменная, и траурная тёмная одежда только подчёркивала его строгость.
- Скоропостижная кончина господина барона стала для нас большой утратой, - произнёс он, не садясь на предложенный стул. – У госпожи баронессы от пережитого несколько… помутился разум, она доставлена в приют Шаллии, и только богам ведомо, сколько пробудет в таком бедственном состоянии.
- Поэтому, надо полагать, управление имением временно, - Клаус чуть надавил на это слово, - перешло полностью в ваши руки, герр Дитмар?
- Именно так, - Функ проигнорировал поставленный акцент. – В данной ситуации я считаю обязательства господина барона исчерпавшими силу и прошу в трёхдневный срок освободить имение и деревню Акерфельд от постоя ваших войск. Присутствие здесь волшебника в силу последних событий особенно нежелательно.
- Ваше право, - пожал плечами Юнгвальд, пряча поглубже желание выбить управляющим дверь, вывезти его в предгорье и оставить там денька на три. – В кёнигстаг вы нас здесь уже не увидите. Скажите, а разве сын господина барона не пожелал принять владение наследством?
- Молодой господин Каспар слишком занят обучением в Нульне, - каменная складка чуть дрогнула. – Он не пожелал даже ответить на известие о смерти отца.
Славная семейка, подумал Клаус. Что же, штандарт вам в руки и паровой танк навстречу… потом не жалуйтесь на гоблинов, которые вздумают наведаться в гости без спроса.

Понравилось
Особенно про штандарт и паровой танк Хм, я думаю, что в мире вх это именно так бы и звучало.

Все здорово, кстати, выложи всю серию про Клауса.

Одно замечание, все-таки по бэку человек, культист может стать демоном только в одном случае, когда за великие деяния во имя богов он становится в награду Демон Принцем. А бладлеттеры это обычные обитатели варпа, демонические сущности никогда не бывшие людьми, их можно призвать с помощью ритуалов, но обернуться ими нельзя.

А он и не культист, и не оборачивается... Просто скрытый псайкер с нестабильным фоном - и дырочку в варпе пробило случайно. Думаю, если демона можно загнать в артефакт, что поминалось в описании культов Хаоса в Империи - они и так могут просочиться при удачном стечении обстоятельств.

А всю серию выкладывать лениво, блин... столько вбивать. Оно и на вхоле, и на алегрисовском форуме висит в литературных разделах, только тыркнуться...

Ну просто смерть этого товарища с последующим появлением бладлеттера сильно походит на превращение чемпа в демона как в ДаркКрусэйде, вот я и решил...
Демона в артефакт, ну да, демонсворды там разные... и прочая фигня.