IPB

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

[X]
Что в чате
 
Ответить в эту темуОткрыть новую тему
> Malifaux: бэк, рассказы
Дмитрий
сообщение 4.6.2013, 9:46
Сообщение #1


Кто понял жизнь, тот не спешит..
********

Группа: Главные администраторы
Сообщений: 6 718
Регистрация: 12.1.2007
Из: Екб
Пользователь №: 173
Спасибо сказали: 1018 раз(а)




Репутация:   115  


Для того, чтобы у вас сложилось некое представление о мире Malifaux буду вывешивать перевода рассказов из первой книги правил. Переводы не мои, взяты из русской вики по игре.

Снег на могильном камне (Snow on a Tombstone)


Шеймус сидел на крыше большого склепа и лениво отдавал приказы своим немертвым миньонам, глядя на Город. Он улыбался словно пьяный раскинувшимся перед ним древним руинам, давно забытым людьми. Малифо назвали величайшим открытием в истории человечества, и у Шеймуса не было причин, чтобы с этим не согласиться. Каждый занимался поисками древностей и сокровищ, способных воплотить их самые смелые мечты, но он уже нашел свое. В старой библиотеке, давно покинутой ее создателем, Шеймус нашел книгу, покрытую толстым слоем пыли, книгу, которая содержала знания, недоступные в его мире, она раскрывала секрет поднятия мертвецов.

-Ну-с, Молли детка, минуточку внимания, - Шеймус вынул из нагрудного кармана часы и засек время. Быстро вскочив на ноги, он пристально вгляделся в центр Города. Там в самом сердце он с легкостью различил мерцание Разлома, портала, соединяющего этот мир и Землю. На его часах секундная стрелка отсчитала последние мгновения истекшего часа, и мощный локомотив рассек пространство Разлома, вздымая до небес клубы пара.

-Как раз во время, Молли детка. Все идет просто замечательно, как по маслу. Просто потрясающе!
Шеймус захлопнул карманные часы и убрал их обратно, прежде чем посмотреть на Молли Сквитпиддж, сидевшую рядом с ним на крыше склепа. Реанимация не прошла для нее бесследно, Молли выглядело дурно, ее тошнило, и очередной приступ болезненного кашля исторгнул из нее комок крови.

-Черт, Молли , ты отвратительное создание, - Шеймус никак не мог понять, откуда берется вся эта кровь. Прошло несколько месяцев, как она умерла, и он полагал, что девушка уже окончательно высохла, но, тем не менее, она продолжала извергать из себя потоки красной слизи. Этого было достаточно, чтобы вызвать раздражение даже у такого извращенца, как он. Мужчина вздрогнул еще раз, возвращая мысли к более приятным вещам.

Спрыгнув со своего насеста, он улучил минутку, чтобы поправить свой цилиндр и пригладить руками плащ. Неподалеку его отряд подручной нежити, набранный из проституток, выкапывал могилу. Все они были работницами Салуна Мадам Сибиллы, и с тех пор, как Шеймус прибыл в Город, он убедился в их большой эффективности. Он был уверен, что в смерти они были так же прекрасны, как и при жизни. Хотя, умом они не отличались. Только одна из них использовала лопату, которую ей дали, остальные разгребали и оттаскивали землю голыми руками. Вопреки неэффективности и техники, удар единственной лопаты по дереву возвестил о том, что они все же достигли цели. Шеймус ринулся к раскопанной могиле, сгорая от желания поскорее взглянуть на Филлипа Томберса. Одна из девочек откинула крышку гроба, и он увидел результат месячного пребывания в гробу – высушенное тело, а вокруг него шевелящаяся масса.

-Дядя Шеймус хочет расспросить тебя кое-о-чем, малыш. Ты поднимешься и поговоришь со мной немножко? – закудахтал реаниматор, пока одна девочка из его гарема выволакивала тело наружу. Пока девчонка трудилась, он заметил маленькое белое пятнышко на ее красном платье. Сморгнув, чтобы прогнать наваждение, он поднял голову, чтобы увидеть, как в небе собираются облака, чтобы просыпаться снежным бураном.

-Снег? Разве сейчас не Июль? – сказал Шеймус, ни к кому конкретно не обращаясь. Но очень удивился, что ему ответила Молли.

Утерев кровь с лица рукой, Молли посмотрела на небо, а затем твердым голосом произнесла:
-Это Декабрь.

Как только Молли это сказала, ветер задул с удвоенной силой, а небеса разверзлись, чтобы покрыть все белым снегом. Шеймус поплотнее запахнул пальто, потому что внезапный холод пробрал его до костей. Удивленно он смотрел на снег, быстро покрывающий все кладбище вокруг него чистым белым плащом. Там, где совсем недавно был ясно виден Город, теперь ветер закручивал бураны, скрывая все за завесой снега. Весь мир, кроме кладбища, казалось, перестал существовать.

В нескольких ярдах от Шеймуса снежный курган образовался рядом с одной из стен склепа. Чудесным образом куча снега начала двигаться, а через минуту снова налетел вихрь, и из снега начала расти гигантская фигура. Неясная сначала, фигура стряхнула с себя снег, открывая титана. Его тело было изо льда, рожденный из бурана, он окинул всех злобным взглядом.

Шеймус удивился, но не струхнул. Прошептав «Просто потрясающе», он потянулся под пальто, где у него был спрятан богато отделанный пистолет, который он тут же направил на злобное создание. Оружие выстрелило с громким хлопком, удар откинул голема на склеп позади него. Молли, все еще сидевшая на крыше склепа, рухнула на землю, так как как здание под ней развалилось. Не обращая внимание на свой успех, Шеймус повернулся, чтобы отдать своему гарему распоряжение оставить в покое Филлипа Томберса и вылезти из ямы. Но он не успел, все вокруг него задрожало, снег снова начал собираться в вихри, их которых появились маленькие демоны, меньшие версии титана.

Кратким жестом Шеймус направил своих неживых красавиц разобраться с существами. Монструозные женщины зашипели, как дикие звери, выпущенные из клеток, и ринулись в атаку на ледяных существ, повергая их обратно на землю. Все новые и новые существа образовывались из снега, и вскоре Гнилые Красотки оказались в меньшинстве.

Отвернувшись от схватки, Шеймус отдал приказ:
-Сибилла , забирай тело! Мы отступаем!

В отличие от своих девочек, которые при жизни должны были быть стройными и привлекательными, Сибилла была неповоротливой и тучной. Новое состояние после смерти дало ей больше силы и ловкости, поэтому она с легкостью подхватила тело Филлипа с земли и закинула себе на плечо. Шеймус последний раз обернулся, чтобы посмотреть на битву, которую собирался оставить, но кое-что остановило его. В снежном вихре он увидел силуэт женщины. Он позвал:
-Мисс, вы сестра мистера Томберса? Любовница? В самом деле, очаровательная семейка получается.
Буря стихла, кружащийся снег опал, открывая женщину целиком. Она была одета в длинное пальто, полосатые чулки и ботинки с тонкими каблуками. На голове теплая меховая шапка и гогглы. Ее голос был так же холоден, как морозный ветер.

-Нет, но Филлип Томберс принадлежит мне по закону. Оставьте его тело и уходите.

Шеймус самодовольно ухмыльнулся:
-Вот что я скажу, я отдам его только тогда, когда сам закончу с ним. Клянусь вам. У вас есть адрес в Городе? – не дожидаясь ответа, он наставил на нее пистолет, чтобы выстрелить. Мановением руки она подняла вокруг себя такую бурю, что полностью скрылась за ней. Да и посмеяться над своей шуткой Шеймусу не пришлось, позади себя он услышал хриплое ворчание. Повернувшись, он увидел, что Сибилла захвачена ледяным гигантом. Он нашел способ выбраться из-под обломков склепа и теперь вступил в борьбу за тело Филлипа. Существо пыталось оторвать Сибиллу от тела, а толстая мадам вцепилась мертвой хваткой в штаны Филлипа.

Молли так же освободилась. Изрыгнув на снег очередную порцию кровавой слизи, она поднялась на ноги и изо всех сил побежала к Мастеру. Слабой рукой она тянулась к нему, срывающимся голосом выкрикивая его имя, но звуки уносились вдаль все еще завывающим ветром.

В другое время Шеймус, наверное, изумился бы, глядя на то, как повисла Сибилла, как ее толстые ножки болтаются в воздухе. Но его терпению пришел конец. Он поднял пистолет и выстрелил прямо в грудь голубого голема, грохот снова разорвал воздух. Голем напрягся, Сибилла тоже, поэтому тело несчастного Филлипа разделилось пополам. Сибилла откатилась в сторону, все еще сжимая ноги, в то время как голем отлетел, крепко держа в своих руках туловище.

Позади открылась маленькая фигурка Молли Сквитпиддж, стоящей без движения в снегу, тень констракта полностью накрыла ее. Она беспомощно смотрела на то, как гигант заваливается прямо на нее. Инстинктивно оная подняла руки, чтобы защититься, а великан рухнул на землю прямо перед ней, и колебания, вызванные падением, обрушили землю позади нее. Земля осыпалась, и Молли потеряла опору под ногами, замахала руками, чтобы удержаться на поверхности, но все-таки завалилась в недавно разрытую могилу Филлипа. Фортуна окончательно отвернулась от нее, когда ком снега сполз вслед за ней, припорошив ее в могиле.

Торсу Филлипа повезло немногим больше. Как только голем ударился о землю, голова Филлипа наткнулась на одно из надгробий и соскочила с шеи, подлетев в воздух по высокой траектории. Лицо Шеймуса исказилось при виде этого, он задержал дыхание, пока наблюдал, как голова летит по воздуху. Его сердце остановилось, словно кто-то кинул его на землю и спрятал в снег, покрывающий ее. Голова приземлилась, и на равном расстоянии от нее, но по другую сторону, Шеймус увидел женщину в меховой шапке. Их глаза встретились, Шеймус прищурился, под ее ледяным взглядом он стремглав кинулся к черепу.

Женщина так же поспешила к голове, но Шеймус был первым, он упал на землю и заскользил по снегу. Его пальцы крепко сжали голову, в другой руке он сжимал свой пистолет. Пока он ждал нападения с ее стороны, она просто прошла мимо, оставив его в недоумении. Он стряхнул снег с лица, сел и увидел, как она склонилась над расчлененным торсом, все еще зажатым ее поверженным големом. Она засунула руку в пиджак человека и вытащила оттуда маленький предмет, который подняла над собой, словно это было величайшее сокровище.

Шеймус присмотрелся, пытаясь узнать, что это.
-Это книга? – он прижал руку с головой к груди, а другую с пистолетом поднял, направив оружие на женщину.

Женщина нахмурилась, а через секунду снег закружился вокруг нее, превращая ее в смутную тень. Когда метель улеглась, женщина исчезла. Черные облака начали рассеиваться, снег прекратился. Поднявшись на ноги и стряхнув с себя снег, Шеймус увидел, что существа, с которыми боролись его Гнилые Красотки, превратились в безжизненные сугробы, а одежда девочек превратилась в настоящие лохмотья. Оглядываясь, он пошел проверить Сибиллу. Безумное создание нанесло ей сильные удары под ребра, а так же вывернуло ее ноги. Движением рук Шеймус собрал свою гротескную компанию вокруг себя.

Указывая пальцем на красоток, Шеймус быстро пересчитал их:
-Одна. Две. Три. Четыре, - голова Томберса все еще была у него в руках, - Пять. Отлично, все в сборе, пошли. Мы получили то, зачем пришли. – Он зашагал на запад, взял голову в обе руки и посмотрел Филлипу в глаза. – Надеюсь, вы стоите того, что мы из-за вас пережили, мистер Томберс.

Группа удалилась, оставив Молли лежать в могиле Филлипа Томберса.

-Слушаюсь, сэр, - молодой офицер с дрожью в голосе отдал честь. Ему еще ни разу не приходилось встречаться с членом Специального Отряда Охотников на Ведьм, но помощник Самаэль Хопкинс вообще не был похож на кого-то из них. Старое пыльное пончо и драная широкополая шляпа не совпадали с тем ореолом загадочности и величия, которых ожидал молодой офицер. Он увидел тяжелый шестизарядный револьвер у бедра и круглую бляху с бараньей головой и надписью «Гильдия» по краю. Это служило весомым доказательством того, что этот человек был тем, кем он себя назвал, легендарным Самаэлем Хопкинсом, офицером Гильдии.

Самаэль спрятал значок под пончо и поднял веревку, которой было огорожено место преступления, следы его отпечатались на мокрой земле. Разбитая земля кладбища говорила о том, что здесь произошло, по меньшей мере, землетрясение, многие надгробья и склепы превратились в груды булыжников. На некоторых участках сохранились маленькие кучки снега, непотревоженные ночными событиями. Несколько офицеров разбрелись по округе, высматривая улики.

-Здесь довольно много разрушений, в общем-то совершенно обычных, а так же один свидетель, который практически ничего не видел. Это похоже на уличные разборки, вне границ Города они случаются довольно часто, - офицер сделал паузу в своем отчете. – Сэр, если вы позволите, то я хотел бы задать вопрос, почему Охотники за Ведьмами заинтересовались таким простым делом, как вандализм?
-А вам не кажется, что снег выпал не по сезону, офицер? – резко спросил Самаэль, переходя к следующей группе следов, оставшейся в грязи. Он оценил их направление и сам поднял голову, чтобы посмотреть на юг, где раскинулся Город. Подняв палочку, он нарисовал квадрат вокруг одного из следов, это был отпечаток узкого ботинка с высоким каблуком. – Я хочу слепок этого отпечатка, думаю, мы найдем похожий на него среди тех, который нашли возле Изолятора в прошлом месяце.

Офицер наклонился к Самаэлю, удивленно глядя через плечо:
-Изолятора?
-В день, когда погиб Филлип Томберс, случился все тот же снежный шторм не по сезону, - ответил Самаэль, поднимаясь.
-Филлип Томберс? – удивился офицер.
-Знакомы с этим делом?
-Нет, но Филлип Томберс покоился на этом кладбище. Его могила раскопана.
-Вот то, что я хотел бы услышать, когда спрашивал вас о деталях, которые вы обнаружили до того, как я прибыл на место, - ответил Самаэль.

Два человека все еще разгуливали по двору, выискивая интересные детали. Два других офицера в спешке вернулись к раскрытой могиле, один что-то быстро записывал в блокнот. Самаэлю было ясно, что это не Филлип Томберс лежит в своей могиле. Там было женское тело, наряженное в белый похоронный саван, ее длинные черные волосы обвились вокруг шеи. Большая рана, сочащаяся свежей кровью, была у нее в груди. Самаэль присел на одно колено, он удивленно поднял бровь.
-Выньте тело из могилы.

Самаэль встал и схватил одного из офицеров за воротник, подтянув его к себе:
-Офицер. Быстро дуй за Маршалами Смерти .
-Маршалами Смерти? В самом деле?!
-Это тело Молли Сквитпиддж. Шеймус вернется за ней.

источник

Сквозь Разлом (Into the Breach)


-На Земле нет ни одного места, подобного Малифо. Меньше чем через час мы пересечем Разлом Великого Барьера и оставим этот мир позади, чтобы войти в новые земли, оказаться в самом сердце Города, построенного цивилизацией, чья история неизвестна нам. Этот мир, этот Город, все вокруг зависит от живительной энергии, пронизывающей их. Прежде чем попасть в тот мир, ты почувствуешь, как эта энергия рвется через Разрыв, как она словно наводнение накрывает тебя с головой. Эту энергию можно найти только в Малифо и больше нигде.

-Эта энергия, сосредоточенная в земле, обретает твердую форму, некоторое подобие кристаллических источников энергии, ее излучает все в этом мире. В твердом состоянии эта энергия получила название – Камни Душ . Это монеты Титанов. Камни Душ обладают мощью, способной изменить мир вокруг, возносить нации и рассеивать расы, претворяя в жизнь самые чудней капризы. Видишь, поэтому Гильдия и стремится регулировать торговлю и употребление Камней Душ. Ни для кого не секрет, что мощь Гильдии растет день ото дня. Их сила растет вместе с запасами Камней Душ на складах, а возрастающие темпы добычи не способны утолить их жадность.

-Посмотри в окно, видишь все эти вереницы вагонов, прицепленных следом за нашим? Все они пусты сейчас, но завтра этот поезд будет нагружен плодами Малифо, эликсиром, превращающим людей в богов. Это все минерал, это все Камни Душ, которые делают возможным все на свете. Что бы не преследовала Гильдия, оглашая свои планы столь туманно, нам остается надеяться, что их намерения чисты.

-Но сейчас не время шутить насчет различных теорий заговора, ведь я должен предупредить тебя об опасности этих мест. Смотри, даже сейчас ты уже можешь видеть сияние Разлома на горизонте. Я боюсь, что ты прибудешь туда слишком рано, и окажешься плохо подготовленной к тем опасностям, что ждут тебя там. Я ничуть не сгущаю краски относительно атмосферы Малифо. Будь то магия этого места или посулы безграничного богатства, все это привлекает в Город лишь самых дурных людей. Страсть к убийству разлита в воздухе. Она проникает в кровь. Здесь ты все время имеешь дело с враждебной средой, с разными заразными тварями, Нерожденными , простыми людьми, которые ведут себя как звери. Держись подальше от руин прежних цивилизаций, в них сокрыто чистое безумие. В Малифо нет законов. Люди будут лгать, жульничать, красть, они даже готовы пожрать собственных собратьев ради малейшей выгоды.

-Я и без того отлично знаю, на что способны люди. Город Малифо далеко не единственное место, где есть такое скопище воров и убийц, - встряла Виктория.

-Но он может оказаться тем местом, в котором воры и убийцы оказываются наиболее жестокими, - возразил ей Леветикус .

Практичная в одежде Виктория была облачена в пыльник, закрывавший ее стройную фигуру, а на ногах у нее были обуты тяжелые прочные ботинки. Коротко стриженые волосы только подчеркивали ее практичный подход к внешнему виду. Пара висящих низко ремней обвивала ее бедра, у ее правого бедра покоился пистолет. На коленях она держала ножны длинных загнутых азиатских сабель, украшенных орнаментом. Очевидное мастерство в исполнении ножен клинка делало их очень заметными, завитки из теплого вишневого дерева, вставленного в тиковую пластину, создавали иллюзию цветущего вишневого дерева.

Красота этих ножен привлекла внимание как минимум одного компаньона Виктории . Напротив нее вместе с другими пассажирами вагона сидел пожилой джентльмен, представившийся Леветикусом, рядом с ним сидела его спутница. Мужчина выглядел так, словно только что приплыл на корабле из Англии, его пальто и накрахмаленная рубашка могли выдать в нем ученого, выползшего из-под сводов библиотеки Ее Королевского Величества. Его следование этикету и богатый словарный запас подчеркивали тот факт, что он все еще не адаптировался к реалиям Нового Света. Кроме того он обладал чувством собственного достоинства, и, несмотря на свои года, явно был в полном здравии. При нем была трость, но она явно не вправлялась с хромотой этой человека. На одной из его ног было что-то вроде механизированного протеза, что никак не сказывалось на его способности ходить в наглаженных брюках. Одна из его рук так же была механизированной, что делало его облик еще более курьезным, технологические новшества были чужды Виктории. Если описывать ее отношение к механизмам, то можно свести все к любованию заводными игрушками, которые она видела в заднем окне одной из лавочек на Востоке.

Его спутница претерпела те же модификации, за исключением того, что выполнены они были скромнее. Выглядело так, что ее руки целиком заменил механическими деталям, которые проржавели до того, как были приделаны к телу, и теперь каждое движение женщины сопровождалось ужасающим скрежетом. Выглядела она так, слово совсем недавно вышла из юношеского возраста, была на десятки лет младше своего сопровождающего, а ее одежду составляли длинная юбка и скромная блузка, что явно не соответствовало ее мальчишескому поведению. Именно девушка, которую звали Элис, во все глаза разглядывала клинок Виктории. Все то время, пока Леветикус продолжал свою лекцию о годовых осадках, основных сферах промышленности и политической обстановке в Малифо, она пихала его своим ржавым локтем под ребра. Постоянный скрип и острые углы ее локтей было сложно проигнорировать, поэтому Леветикус делал что мог, он бил девушку по руке каждый раз, когда она пыталась привлечь его внимание.

Виктория повернулась к Элис , чтобы побаловать девушку рассказом о столь привлекавшем ее предмете. В тот же момент по телу девушки распространилось неожиданное тепло. Ее кожа покраснела, и она поспешила плотнее запахнуться в пыльник, потому что розовый румянец начал расплываться по ее груди. Она ощутила, как кровь быстрее побежала по венам, а сердце забилось чаще, и странный восторг наполнил ее.

Виктория повернула голову и посмотрела в окно – поезд приближался к Разлому. Никогда еще не доводилось видеть девушке такой удивительной картины. Маленький пограничный городок ютился вокруг аномального кольца, состоящего из электрических всполохов. Этот вид напомнил ей дрессированных львов, прыгающих через горящий обруч в цирке, но этот огонь был ярко голубым и вспыхивал длинными тонкими завитками, которые, казалось, доставали до неба.

Поезд устремился прямо в круг, рельсы направляли состав прямо в самую середину, чтобы пересечь разрыв между двумя мирами. Через подрагивающую завесу Виктория видела высокие здания, плотно стоящие друг с другом, они словно сошли с картинок, показывающих старые европейские города, но эти строения навевали на смотрящих зловещие предчувствия.

С большей силой энергия полилась в кровь Виктории, кровь словно закипала в венах. Потрескивающее жужжание Разлома заползало в уши девушки, проникало в ее мысли, ей казалось, что Леветикус говорит с ней, но она его не слышала. Все ее внимание было приковано к разверстой утробе, поглотившей локомотив и приближавшейся к их вагону. Прохождение оказалось полной неожиданностью.

Виктории показалось, что через нее прошла молния, каждый ее мускул сократился. Тут же все чувства ослабли. Закрыв глаза, она постаралась удержать это чувство, это было прикосновение силы. Это было осознание того, что реальность может измениться по ее воле. Это звучало, как призыв к совершению подвига, уничтожению любого врага, достижению любой цели. Когда ощущение прошло, просочившись будто песок сквозь пальцы, она все еще могла чувствовать его, маленький уголек энергии притаился глубоко внутри нее.

-Это значит, что вы можете чувствовать потоки энергии этого мира. Не каждый получает такое удовольствие от пересечения Разлома.

Это был голос Леветикуса. Виктория неожиданно осознала, что и он, и Элис по-прежнему сидят прямо перед ней. Покраснение на коже больше не было вызвано чуждой энергией, это было просто смущение. Она пережила эмоции, которые не привыкла столь открыто демонстрировать окружающим, и поспешила взять себя в руки.

Поезд затормозил и издал пронзительный свист, когда пар вышел сквозь отверстия в цилиндрах. Громкоговоритель над самой головой произнес голосом кондуктора:

-Станция Малифо. Не оставляйте свои вещи в вагонах.

Поднявшись со своих мест, Леветикус и Элис проследовали в заднюю дверь вагона, Виктория следовала за ними. Город полностью соответствовал описаниям Леветикуса. Похожие на башенки здания могли стоять как в Старом Лондоне, так и в Нью-Амстердаме, и если бы не тусклое чужое небо над головой, Виктории трудно было бы осознать, что она в другом мире.

Посматривая по сторонам, она заметила, что ее попутчиков привлекло что-то на другом конце платформы. Следуя за ними, она поймала на себе взгляд бледной женщины в длинном пальто и чулках. На голове у нее была меховая шапка, так модная нынче у жителей Восточной Европы.

Женщина кивнула Леветикусу. Респектабельный пожилой мужчина отвесил не менее вежливый поклон. Даже Элис присела в реверансе, грациозность которого поразила Викторию, это так не соответствовало ее поведению в вагоне.

-Поезд отправляется до станции Ридли, - снова зазвучал голос кондуктора. Удивительная женщина быстро села в поезд.

Повернувшись, Леветикус тепло улыбнулся и повторил свой поклон. Из кармана пиджака он достал карточку и протянул ее Виктории. На карточке довольно жирным шрифтом было напечатано «Увлекательные трофеи и Склады Леветикуса: Внимание к каждой детали».

-Если вам понадобятся мои услуги, - доверительно произнес он, - разыщите меня.

Виктория приложила руку к корсету и вежливо поклонилась странной паре.

-Буду иметь в виду, спасибо. Было приятно познакомиться с вами, но у меня есть дела, я должна идти. До встречи.

Помахав рукой, она пошла в нужном направлении и быстро смешалась с толпой. Как только она исчезла, Элис снова больно пихнула Леветикуса под ребра своим железным локтем.

-Черт меня побери, дитя. Да, я заметил ее меч. Нам пора навестить госпожу Крид.

источник

Шкатулка с секретом (Secrets Within)


Распутина не смогла удержаться от улыбки, когда увидела на платформе Леветикуса и Элис, стоящих напротив нее. Они словно созданы друг для друга, несмотря на разницу в возрасте. Немногие люди были добры к Распутиной, с тех пор как она прибыла в Город, а Гильдия была просто жестока по отношению к своим каторжанам. Она решила отблагодарить этих двоих за их расположение, как только у нее появится возможность.

Так же она не могла не заметить суровую женщину, следовавшую за ними. Ее меч в красивых ножнах, болтавшийся у бедра незнакомки, приковал к себе внимание Распутиной. Ответный взгляд был настолько холодным, что мурашки побежали у нее по спине от необъяснимого страха.

Вокруг Распутиной толпились люди, работники шахт, ждавшие отправления поезда до Ридли, куда они отправляются, чтобы занять свои рабочие места и начать отбывать свою смену. Их растрепанный вид контрастировал с внешним обликом станции Малифо. Красиво украшенное орнаментом здание вокзала ничем не выдавало истинную сущность Малифо, ее символом были именно эти рабочие. Когда Распутина вздрогнула и произнесла «Да что же это?», никто из рабочих не обратил на нее внимания. Это была такая мелочь, которая не стоила их внимания.

Откинув от себя временное наваждение, Распутина присоединилась к потоку рабочих, спешивших сесть на поезд. В отличие от вагонов, предназначенных для уважаемых гостей Малифо, вагоны, в которых ездили рабочие, были оборудованы с исключительной функциональностью, там были только простые деревянные скамьи и никаких ковров на полу. Распутина заняла место у окна и смотрела на пустеющую платформу. Освобожденная от рабочих, станция вновь напоминала собой блестящую иллюстрацию богатства Малифо.

Распутина немного насладилась зрелищем пустой платформы, затем залезла за пазуху своего пальто. Она извлекла на свет маленькую тетрадку в кожаной обложке, которую взяла из могилы Филлипа Томберса. Истрепанные страницы были исписаны. Вырезанные на коже обложки слова гласили «Философия Неопределенности», так автор озаглавил свой труд. Ей эти слова ничего не говорили, ведь женщина знала, что в последние дни жизни Филлип Томберс был совершенно безумен. Она глубоко вздохнула, приготовив свой разум к тому, что вероятно может открыться ей в этих записях.

Филлип Томберс был выпускником, попавшим в Малифо вместе со своим преподавателем доктором Хейлином в составе экспедиции, открывшей для себя новое поле деятельности. Они назвали это «мета-антропологией». Распутина пробежала глазами те страницы, на которых студент описывал свое путешествие по железной дороге, впечатления от Города Малифо. Его записки были щедро украшены набросками всего, что он считал интересным, начиная от самых обыденных вещей, вроде вагона, в котором он ехал, заканчивая самыми фантастическими, вроде потрясающе точного отображения Разлома.

Она перестала листать, обнаружив изображение, которое надеялась там найти. Филлип проделал гигантскую работу, перенося на бумагу структуру всего увиденного. Из озера с черной водой до самого неба поднимались шпили. Руины выглядели так, будто гигантский паук упал на спину, а его ножки задрались вверх. Филлип назвал эти руины Китера, это были последние слова доктора Хейлина. Во всех набросках, в безумной мешанине из букв и символов были подчеркнуты слова «Тил Гран Китера Доу», повторяющихся снова и снова.

Распутина прикоснулась к странице, она ощутила текстуру букв, тех мест, где перо Филлипа касалось бумаги.

Она прошептала про себя загадочные слова, словно они были частью древнего заклинания. «Тил Гран Китера Доу». В этих словах была магия, и они имели большое значение для женщины. Шахтер, сидевший рядом с ней, заерзал на своем месте и постарался отодвинуться на несколько дюймов.

Страница напротив рисунка была вся исписана. Поезд грохотал под ней, а Распутина читала заметку в журнале, которая столь реалистично описывала загадочное место Китеру. Туда и держала путь женщина.

Профессор Хейлин, я слышал вас. Я никогда не забуду ваши слова. Тил Гран Китера Доу. Эти слова захватили меня полностью. Я очень сильно боюсь, что когда-то мне станет ясно их значение. Вне всякого сомнения, именно они переломили мое сознание. Моя уверенность в этом зиждется на том, как вы прокричали их тогда. Вы произнесли их не от боли, не от страха, а в полном безумии. Это был крик человека, открывшего для себя что-то столь ужасное, что не вынес бы и святой.

Я чувствую, что мой долг описать это место. Это единственный предмет, на котором мой разум может сосредоточиться. Мои воспоминания о нем настолько яркие, что спустя многие недели после этих событий, я могу вспомнить и проанализировать каждую деталь, столь ярко предстающую перед моим внутренним взором. Иначе как одержимостью я это назвать не могу. Весь мир за пределами Китеры перестает существовать для меня. Может быть я даже умер там, и теперь я беспокойный призрак, обитающий в дряхлом мире, наблюдающий за ним сквозь завесу смерти. Если я и не умер, то роли это никакой не играет. Моя'' 'жизнь' 'оборвалась' 'тогда', 'когда' 'были' 'произнесены' 'эти' 'слова'.

Руины ответили на этот зов. Высокие шпили, вознесшиеся над затопленными руинами, словно не были сделаны из камня, а состояли из зубчатых шестерней, они переплелись между собой причудливыми путями, насмехаясь над правилами геометрии. На каждой из них открылись надписи, чей язык был нам неведом. Шпили взмывали высоко в небо, они становились видны от начала до конца, или скрывались в чернильной воде болота, где любой метал разлагался под ядами трясины. Семь шпилей выстроились кругом, образовав бассейн с черной водой.

От крика доктора Хейлина вода начала бурлить. Ожил механизм, надолго погруженный в воду. Каждый из шпилей, состоящих из шестерней, кое-где сломанных, пришел в движение, исполняя каждый свою танцевальную партию. Впервые за долгое время обнажились столбы, поднятые из воды, им аккомпанировал чудовищный скрип всех шестеренок, протестующих против каких-либо движений.

О, доктор Хейлин. Молюсь, чтобы смерть его была быстрой. Он упал в эти бурлящие воды, так как сидел на вершине одного из шестереночных шпилей, а потом его выкинуло обратно на поверхность. Эти руины были механизмом, гигантским механизмом со сложной структурой, и этот механизм упился смертью доктора Хейлина. Его тело поглотила вода, а машина остановилась. Только крики моих товарищей разносились над трясиной.

Описание, которое я дал здесь не может отразить всего ужаса или красоты представшего нам зрелища. За меня может сказать то безумие, которое охватило моих товарищей минутой позже. Они рыдали и драли на себе волосы. В ужасе они били себя в грудь, рвали на себе одежду, отрывая вместе с ней куски плоти. Некоторые могут время от времени вспомнить, что именно произошло тогда, их память не желает избавляться от горестных воспоминаний. Почему же мой ум отказывается оставить этот ужасающий момент, навсегда погрузив меня в горестные вспоминания, я не знаю. Мы все должны справляться со своими страхами доступными нам способами. Я завидую моим друзьям, милосердная память которых сжалилась над ними.

Если этот дневник переживет мою смерть, переживет мое полное безумие, я молю всех держаться подальше от этого места. Я знаю, что скрывается за теми водами. Там есть только смерть.

Распутина не знала, что там найдет она. Как ей казалось, у Филлипа Томберса была склонность к драматизации. Он так же имел склонность к предельной детализации. Карты и диаграммы, зарисованные на страницах тетради, приведут ее к нужному месту. Прислушавшись к своему сердцу она направилась на восток.

Как только она осознала, куда ей следует направиться, поезд начал притормаживать. Вокруг стали возникать маленькие домишки, пока локомотив подкатывал к станции Ридли. Ветхость и запущенность этих строений настолько бросалась в глаза, что не могло быть какого-нибудь другого места, столь противоположного Городской Станции Малифо.

источник



Пусть мертвые остаются мертвыми (Staying Dead)


-Скажите, как долго она была мертва?

Тело Молли неподвижно лежало на столе, не было никакого свидетельства о том, что вчера ночью она вела активную жизнь. Судья , офицер Гильдии, обличенный в едином лице принимать важнейшие решения, склонился над ней. Он должен был совершить правосудие и вынести приговор по делу на кладбище, но преступник скрылся в места происшествия, и только это тело могло быть ключом.

Судья перевел взгляд с тела на Гильдийского Коронера МакМорнинга. Этот дерганный восторженный малый явно получал от своей должности больше удовольствия, чем это приличествовало. Его голву венчала копна засаленных волос, а в карманах окровавленного фартука было множество очень острых инструментов для его ремесла. Полнозубая улыбка была его отличительной чертой. Широкая, ярко выраженная, эксцентричная до безумия, она вряд ли находила одобрение среди тех работников Гильдии, которые трудились с ним бок-о-бок.

-Э не-еее! Ваша Честь, вы наверное разыгрываете меня. Вы ведь знаете, сколько была мертва эта девушка. Похороны мисс Сквитпиддж были хорошо освещены в газете. Кажется, у меня тут даже завалялся номерочек, могу поискать, - ответил МакМорнинг , присоединяясь к Судье у стола.

-Вы хорошо знаете обстоятельства смерти этой девушки, это ваш хлеб. Я не в настроении выслушивать ваши дурацкие шуточки. Я хочу знать, как давно было выкопано это тело?

МакМорнинг отошел к ближайшему столу и взял с него папку. Вернувшись к телу, он извлек на свет несколько фотографий и положил их на тело Молли. Это были фотографии усопшей, сделанные несколько недель назад. Глядя на эти зернистые снимки, лежащие поверх тела, мало кто мог бы догадаться, что с того момент прошло много времени. Она выглядела точно так же, как и несколько недель назад.

-Моя оценка возможного времени смерти этой особы уже представлена в том отчете, который я составил во время ее первого поступления в морг. У нее нет особых признаков разложения, которые могли бы появится за это время. Если бы я не был извещен о ее возможном воскрешении, я бы заключил, что она умерла только что. – Прежде чем продолжить, коронер криво ухмыльнулся. – Я знаю одно, когда я положил на нее глаз, она уже была одной из девочек Шеймуса . Она проницательна, вы не находите?

-Меня не интересуют ваши личные наблюдения, МакМорнинг, давайте ближе к делу, - холодно ответил Судья.

-Ваша честь, для поднятия этого тела была использована техника, с которой мы еще не сталкивались. Ведь тело все еще находится под воздействием чар, препятствующих разложению. Объем энергии, потраченной, чтобы достичь подобного совершенства, должен быть огромным, основываясь на этом, мы могли бы узнать больше о процессах воскрешения.

-Достаточно, МакМорнинг. Оставьте тело и фотографии мне. Полагаю, вы сами найдете себе подходящее занятие. Леди хотела бы взглянуть на тело. Не секрет, что она не выносит вас.

МакМорнинг скривился: «А ей вообще кто-нибудь нравится? Такая блюстительница нравов».

Коронер развернулся и вышел из комнаты. Даже когда дверь за ним закрылась, он произнес про себя достаточно громко: «Ей следует потренировать чувство юмора. Она никак не может простить мне ту шутку, Это же была всего лишь маленькая шутка…»

Ворчание МакМорнинга все еще доносилось из коридора, но Судья уже снова сосредоточился на теле Молли и папке с делом. Он перенес документы на соседний стол, чтобы присесть, и обстоятельно их изучить. Первое, что привлекло его внимание, это фотография самой Молли, сделанная девушкой самостоятельно. При жизни эта барышня была талантливым горячо любимым репортером в «Малифо Рекордс». Ее последняя заметка была посвящена уникальному Камю Душ, извлеченному в болотистой местности к востоку от Малифо.

На фотографии был запечатлен камень в стеклянном саркофаге из хранилища городского архива. Он должен был стать одним из экспонатов выставки, посвященной Городу, которая намечалась в Нью-Амстердаме. Камень был искусно обработан и вставлен в серебряную брошь. За каплевидную форму и ядовито-зеленый оттенок камень получил имя Слеза Горгоны, к тому же не всякий Камень Душ мог сравниться с ним размером. На фотографии Молли было так же видно, что значение имени для камня таит куда больше, чем просто описание его вида.

Позади стеклянного кейса со Слезой Горгоны величественно стояла женщина, скрытая тенями. Ее привлекательная фигура была облачена в объемное богатое платье, сшитое по викторианской моде. Туго затянутый корсет придавал ее фигуре хрустальную хрупкость, линия декольте была настолько низкой, что почти ничего не скрывала, обнажая не только точеные плечи женщины. Извивающиеся змеи были намотаны вокруг тех плеч, а ее прическа была настоящим гнездом гадюк. Змеи отдали ей свои глаза, такие же завораживающие и задумчивые, а идеально очерченные губ улыбались прекрасной и ужасающей улыбкой одновременно.

На секунду Судья почувствовал, что сам попал в интригующие сети из химической смеси красоты и ужаса, но приложенный отчет тут же убедил его, что эта женщина всего лишь обман зрения. В прошлом было много фотографий аномальных явлений, называемых призраками, но все эти изображения были признаны либо фальшивками, либо списывались на природные феномены. Прямо сейчас специалисты Гильдии искали источник этой аномалии. Подняв голову, Судья бросил взгляд на тело Молли, все еще лежащее на столе. Став свидетелем оживления мертвого тела, он был готов поверить в реальность монстра на фотографии, что бы там не утверждали результаты исследований.

В это самое время вошла Леди. Ее осторожные движения предупредили Судью об ее приближении, так что он успел подняться и поприветствовать ее. Она тихо кивнула, быстро прервав все формальности, предпочитая говорить прямо и по делу. Ее практичный подход отражался и в повседневном наряде - высокие ботинки, джинсы и простая майка. Это никак не вязалось с ее высоким положением в Гильдии. На улицах Малифо она чувствовала себя свободнее, чем в душных кабинетах Гильдии. Ее орудия труда составляли тяжелый револьвер и длинный восточный клинок, висевшие каждый со своей стороны.

Слепая, как то правосудие, что она олицетворяла собой, Леди Джастис все же заметила, что Судья вскочил и отдал ей честь.

-Пожалуйста, Судья, садитесь. Доложите мне о событиях на кладбище.

Усевшись, он описал ей обстановку на кладбище, рассказал о разрозненных останках Филлипа Томберса и об обнаружении тела Молли в его разрытой могиле.

-Его, наверное, очень обрадовала находка, раз он позволил себе такую рассеяность, чтобы оставить Молли без присмотра. На сегодняшний день она его лучшее творение, - закончил Судья свой доклад.

-Согласна, - бесстрастно ответила Джастис. – В отчете Самаэля говорится, что голова Филлипа Томберса пропала.

-Да, полагаю, что она имеет какое-то ритуальное значение.

Джастис поднялась и подошла к телу Молли. Если не считать пятен крови на ее похоронном саване, Молли выглядела как мирно спящая девушка. Вспомнив предание о Леди из Астолата, Джастис подумала, что это тело еще вернется к ее рыцарю.

-Я сейчас больше заинтересована в том, чтобы вернуть Слезу Горгоны. Генерал-Губернатор недооценил легенды об этом камне, просто поместив его в Архив. Его сила куда больше, чем любого другого Камня Душ, - заявила она.

--Самаэль считает, что это то, что мадам Крид называет «кондуитом», объектом, с помощью которого нематериальные сущности получают возможность контактировать с физическим окружением. Мадам Крид утверждает, что фотографии мисс Сквитпиддж только подтверждают эту теорию.

-Но теория в настоящий момент не важна. Сам ли Шеймус набрел на сильную магию, или использование Слезы позволило ему сотворить такое с мисс Сквитпиддж. Мы не можем пока ничего исключать. Сейчас важно его просто поймать. Используйте это тело, как приманку. Он уже доказывал нам свою привязанность к своим творениям. Применим его слабости и схватим его.

Судья вновь вскочил и отдал честь:

-Да, Леди, я немедленно начну подготовку к операции.

источник

Потерянный и найденный (Lost and Found)


В Малифо всегда прохладно вечерами, словно истории с привидениями стали реальностью. Воющие ветра, раскачивающиеся деревья, странные звуки, которые окружают любого человека со всех сторон. Леветикус задумался об этих особенностях города, пока, прихрамывая, медленно шел по улицам. Он держал курс на самые высокие здания в городе, которые виднелись впереди через несколько кварталов. В небе светила полная луна, которая едва вступила в свою силу и останется такой еще некоторое время, а Леветикусу не терпелось поскорее выполнить порученную работу.

Вскоре он подошел к Анклаву Гильдии, чья территория была обозначена этими высотными зданиями. Они отбрасывали длинные тени, поэтому даже днем дороги рядом с ними лежали во мраке. Сосредоточие мощи Гильдии , район, восстановленный лучше, чем любой другой округ Города. Здесь находился особняк Генерал-Губернатора и располагались различные гильдийские конторы.

В этом месте могли передохнуть только самые привилегированные странники по этому чужому миру. Мысль об отпуске в таком месте казалось дикой Леветикусу, но Генерал-Губернатор гарантировал безопасность ото всех неприятностей этого мира тем, кто был дорог ему. Если бы ночь не казалась ему такой холодной из-за возрастающего чувства страха, если бы он не знал о тех опасностях, которые могут быть вокруг него, Леветикус мог бы даже представить себя гуляющим по улицам Старого Лондона. Но перед ним был Анклав, и беспокойство его росло.

Вот и место его назначения, он переступил порог офиса мадам Крид. Как старший офицер отделения Гильдийских Охотников на Ведьм мадам Крид не испытывала колебаний в выборе средств для борьбы с противником. Ее подручные были снаряжены самыми разнообразными магическими прибамбасами – кипящими и вертящими, светящимися, трещащими и искрящимися. Из всех подразделений, стоящих на страже покоя Генерал-Губернатора, Охотники на Ведьм имели самое просторное помещение. В Городе была сильна вера в то, что все камеры подразделения были заполнены различными таинственными монструозностями, порождениями грозных Арканистов, чья магическая природа подвергалась тщательному изучению. По слухам глубоко под офисом Охотников за Ведьмами находится подземелье, где содержатся преступники, а подземелье это соединено с древними катакомбами Города.

Соня Крид стояла, склонившись над чем-то вроде крохотной астролябии, Леветикус медленно направился к ней, клацанье металла по полу выдало его присутствие. Повернувшись, она выдохнула облачко дыма прежде чем затушить сигарету об одну из сфер астролябии, оставив обугленный кружок на полированной поверхности.

-Леветикус, добро пожаловать. Какие новости о барышне и ее клинке?

Леветикус как смог поклонился, выражая этим жестом свое почтение.

-Виктория прибыла на поезде. Ваши источники были правы. При себе у нее был восточный клинок в ножнах из вишневого дерева. Изучить сам клинок не получилось, но совпадение с вашим описанием бесспорное. Я уверен, что это Масамунэ. Сейчас за ней следит Элис.

Широко улыбнувшись, Соня грубо хлопнула Леветикуса по плечу, так что он едва не согнулся до земли.

-Твоя маленькая девочка ведь не упустит мой бесценный артефакт? Ей лучше не проморгать мой меч, Леветикус.

Стареющий мужчина расправил спину и выпрямился в полный рост. Его поза напомнила Соне, что она разговаривает с очень могущественным человеком, очень опасным, а его кажущаяся слабость – всего лишь прикрытие.

-Она справится. Скажи, Соня, а тебе-то какой интерес в этом клинке? Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы предполагать, что тебя заинтересуют исторические ценности.

-Давай, я покажу тебе кое-что. Возможно ты единственный, кто сможет понять мой страсть к этой диковинке.

Соня бодро зашагала по лабиринтам крепости Охотников на Ведьм, стареющему человеку было тяжеловато держать такой темп, старая травма ноги вновь давала о себе знать в период холодной не по сезону погоды. Но он все равно старался идти, стиснув зубы, игнорируя свою боль, и вскоре они оба оказались перед запертой камерой.

Это была большая стальная дверь с несколькими железными замками, запирающими ее. Достав большое кольцо со связкой ключей, женщина провернула ключи в каждом замке, прежде чем показался рычаг, толкнув который, можно было открыть дверь. Внутри камеры был письменный стол, по всей поверхности которого раскинулась большая карта. Стены были украшены дюжиной красиво надписанных свитков.

Леветикус вошел и сразу же направился к свиткам, извлекая из кармана пальто очки для чтения. Свитки были большими, примерно метр в ширину и высотой с человеческий рост. Каждый имел свой невероятно запутанный орнамент, и каждый был исписан незнакомыми экзотическими символами.

Повернувшись, он удивленно посмотрел на мадам Крид:

-Это же Ниппонские логограммы.

Надевая шелковую перчатку, она направилась в сторону Леветикуса, рука в перчатке дотронулась до сухой бумаги свитка.

-Поправочка. Они были найдены семейством Ортега и отобраны у гремлинов, тащивших свитки через болото.

Леветикус переспросил недоверчиво:

-Гремлинами? Вряд ли они сделали это по своей воле. Они ведь по своей природе разрушители. Какой интерес они могли иметь, и тем более как им удалось достать такие свитки?

Соня многозначительно улыбнулась, она скользила глазами по символам, изображенным перед ней.

-Аааа, вот теперь вы понимаете мою одержимость, Леветикус. Можете прочитать их?

Леветикус отрицательно покачал головой.

-Нет, я никогда не интересовался Ниппонским языком.

-Эти свитки рассказывают историю старосты, чью вотчину заразил демон. Его повелитель сошел с ума и приказал армии сравнять деревню с землей. Не зная куда идти, отчаявшийся староста ушел в горы и стал там молиться. Там он нашел маленькую школу и в этой школе был мастер. Судя по записям в этих свитках, тот мастер был легендарным создателем мечей Масамунэ. Масамунэ подарил этому человеку клинок своей работы. Вооруженный, староста вернулся в свои земли, вызвал повелителя на поединок и поразил его этим мечом.

Пока Соня рассказывала, Леветикус следил за событиями по прекрасным изображениям на висящих свитках. Во время кульминации истории он увидел прекрасно нарисованное противостояние с повелителем. Демон был представлен как алая аура, окружившая могучего воина. Меч прошел сквозь его тело, но он остался невредим. Но демон был разрезан пополам и повержен. Последний свиток показывал меч закрепленным на стене.

Соня подошла к последнему свитку и дотронулась до последних символов.

-Эти символы означают бесконечный мир и процветание. Возможно, тому миру пришел конец, потому что меч был взят. Как мы оба знаем, ни одного из клинков Масамунэ не дошло до нас.

-Но вы верите в то, что один из них нашелся? Ответил Леветикус. – Вы верите, что меч в руках женщины, за которой вы послали меня следить, именно тот самый клинок, описанный в легенде.

-Да верю, но на этом моя теория не заканчивается, сказала Соня, сцепляя руки за спиной. – Я думаю, что эти свитки попали в Малифо вместе с первым Генерал-Губернатором до того, как Разлом закрылся для нас. Я верю, что Нерожденные существа захватили эти свитки и нашли способ их понять. У них есть доступ в такие сферы бытия, где есть возможность достать самые удивительные магические артефакты, к тому же в этом Городе все еще прячется большое количество тайн, которые мы до конца не открыли и не поняли.

Леветикус встрял в рассуждения Сони:

-И вы полагаете, что некое существо расшифровало эти свитки, каким-то образом узнало, что у Виктории есть подобное оружие и нашло способ вступить с ней в контакт, чтобы заполучить Масамунэ в свои руки?

Ее глаза сузились, она смерила Леветикуса взглядом и кивнула:

-Все верно, Леветикус.

Старик сильно нахмурился и повернулся, чтобы посмотреть свитки еще раз, медленно, уделяя внимание каждой иллюстрации. После нескольких минут молчания он посмотрел на Соню.

-Вы могли бы сказать мне об этом до того, как я послал Элис следить за той женщиной.

Соня, не ожидавшая подобного ответа, легонько засмеялась и шаловливо помотала головой:

-Вы обещали мне, что малышка нас не подведет, Леветикус.

источник

Внезапное пробуждение (Rude Awakening)


Луна висела низко и казалась огромной в небе над станцией Ридли. Распутина осматривала все вокруг, пока ее повозку готовили к отправке. Если вокзал Малифо был построен, чтобы продемонстрировать безграничное богатство и внушить ощущение цивилизации, то станция Ридли просто выполняла функции остановочной платформы и ничего выдающегося собой не представляла. Тяжелые агрегаты с механическими руками-манипуляторами отцепляли вагоны от паровоза, чтобы поднять их, перевернуть и опустошить. Другая категория машин, расположенных вдоль длинного рва, засыпала в вагоны свежеизвлеченную руду, чтобы та была переработана в другом месте, и из нее были извлечены бесценные Камни Душ.

Распутина , как все люди ее эпохи, слышала о Камнях Душ, но сама она не владела ни одним из них ни разу. Эти ужасно дорогие камушки обладали мистическими свойствами, и только они смогли вернуть на Землю новую эру магии. Судя по донесениям Гильдии, только десять процентов добытого в шахтах минерального сырья содержало эти кристаллы. Из этих десять процентов только самое малое количество было нужного размера и было пригодно для колдовства. Остатки шли на алхимию, легкие чары и даже на парфюмерию, которая была очень востребована среди тех, кто стремился заманить кого-нибудь в различные ловушки. Такая магия была сильно распространена среди новичков в этом мире.

-Мэ-э-эм, - кучер низко поклонился. – Ваша повозка готова.

-Миша, - позвала Распутина, и животное, похожее на кота, проскочило в дверь и уселось на мягкой скамье. Распутина зашла следом и кучер запер за ней дверь на засов.

-Как я вас и предупреждал, мисс, мы сможем проехать только до Дельты Шесть. Дальше земля настолько топкая, что лошади там не пройдут.

-Я поняла. Я уже договорилась с местным проводником, чтобы он встретил меня в Дельте Шесть с лодкой. Дальше мне ваши услуги не понадобятся.

-Как пожелаете, мисс. Мы немедленно отправляемся.

Кучер взобрался на козлы, сбросив в себя униженный вид. Теперь он был царем и готов был тронуться в путь.

Распутина держала дневник Филлипа Томберса на коленях, но окружающая действительность занимала ее куда больше. Удивительная смесь красных, фиолетовых и зеленых цветов вмешалась во флоре этого чуждого ландшафта. Сочетание цветов напомнило ей картины импрессионистов, которые набирали популярность на Земле. Станция Ридли осталась позади, дорога сузилась, и стало казаться, что узловатые скрюченные деревья обступили маленькую карету со всех сторон. Полог из остролистых листьев и голых ветвей скрыл свет луны, и глядя из окна, Распутина могла заметить, что только фонарь кучера привносит свет на эту мрачную узкую тропу.

Мерное покачивание кареты и танец теней вокруг нее сморили Распутину, так что вскоре она заснула. Ей снились сны. Сны о высоких заснеженных горных пиках, и о глубоких-глубоких шахтах под ними. Она увидела во сне племя суровых людей, живущих там. Они носили теплые пальто и меха, они танцевали вокруг гигантского идола. Идол был из камня и дерева, у него были пустые глазницы и широко раскрытый рот с множеством острых зубов, сделанных из бивней множества принесенных в жертву зверей. Они скандировали одно и то же слово много-много раз во время танца. Распутина не знала, что это за слово, она не могла воспроизвести его, но она знала идола под другим именем. Это был Декабрь.

Она проснулась от толчка, инеистый кот , ее компаньон, трогал ее лапой за руку. Карета свернула с дороги, испуганно заржали лошади. Раздался страшный крик, и Распутина, выглянув из окна, успела только заметить, как кучер падает на землю, атакованный маленькими безумными демоническими детками, чьи острые когти и зубы в момент разодрали человеческое тело на куски. Крики прекратились моментально.

Распутина запаниковала и кинулась к дверной защелке, чтобы попытаться сбежать, но карета разлетелась в щепки, и ее выбросило наружу. Она кубарем покатилась по земле. Над обломками возвышалось гигантское существо, изрыгнутое адом, его голову венчали большие рога, ноги заканчивались раздвоенными копытами, а за спиной торчали крылья. Фонарь кучера разбился позади него, и бегемот превратился в ужасающее очертание.

Существо зарычало и сделало шаг вперед, оставив сзади обломки кареты, его массивное тело нависло над женщиной мрачной тенью. Не похоже, чтобы это сказало существо, но из темноты раздался мягкий соблазнительный голос.

-Как это мило с твоей стороны не умереть раньше времени, чтобы я сама могла убить тебя.

Приблизившись, существо присело рядом с распростертой на земле Распутиной. Она почувствовала горячий порыв ветра от его дыхания, тлетворный дух разложения сквозил в нем, остатки последней пищи торчали между зубами. Казалось, что чудовище ухмыляется, его стеклянные глаза зависли в дюйме от лица Распутиной, он будто играл со своей добычей.

Распутина не теряла времени даром и нащупала рядом с собой большой обломок. Даже без магии, дарованной Малифо, она могла положиться на силу и ловкость своего тела. Она нанесла неожиданный удар, кусок дерева вонзился прямо в глаз чудовища. Окровавленная жидкость хлынула из глаза, монстр отшатнулся и упал навзничь, царапая в агонии лицо и молотя лапами воздух.

В этот момент поднялся сильный ветер. Это был холодный ветер с севера, он играючи раздул пламя от разбившегося фонаря, которое лизало останки кареты, огонь перекинулся на ближайшие деревья, обещая превратить это место в ад. Распутина вскочила на ноги и побежала. Ветер был за нее, и в нем чувствовалась зимняя стужа. Ветер был ее оружием, косой, которой она прорубалась сквозь тела и вынимала душу. Мощь ветра все возрастала, его призрачное завывание носилось между деревьями.

Посреди призрачного воя вновь раздался чарующий голос:

-Это не спасет тебя. Буря никогда не приходит вовремя. Белое снежное покрывало не спрячет тебя от меня. Пришло время умереть.

Распутина закричала в ответ, ее свирепый мятежный дух придал ей выносливости и силы, чтобы бежать:

-Лилит! Отпусти меня! Я не его!

Сладкоголосье Лилит сменилось яростью, громоподобный, ее голос несся по ветвям над головой:

-Он с тобой! Он в тебе! Он увидит, как ты умрешь, а я посмеюсь над его глупыми планами!

-Я сама по себе!

-Ты его! – голос Лилит превратился в шипение змей, смешавшееся с шелестом ветра. – Дай ему знать, что он больше не может обманывать судьбу, я нашла способ уничтожить его! Скажи это своим последним вздохом!

Пожар, пылавший позади Распутиной, превратился в далекое свечение, по мере того, как она удалялась от места происшествия. Свет тускнел, а она начала понимать, что не сможет бежать вечно, скоро она окажется в полной темноте, заблудится в странном и опасном лесу один на один в очень опасной противницей. Пока ей нужно было только немного времени, еще несколько минут пока зима нагонит ее, чтобы в ее руках оказалось достаточно сил для противостояния с Лилит.

Пока эти мысли проносились в голове у женщины, Лилит нанесла удар. Она возникла из тьмы, как летучая мышь, с занесенным над головой тяжелым мечом. Едва Распутина успела услышать ее воинственный клич, как рукоять меча ударила ее по голове. Удар совпал с попыткой Распутиной уклониться, ее тело, словно тряпичная кукла, рухнуло на землю под ноги Лилит. Ветер, так быстро возникший, стих, и в лесу наступила тишина.

Облаченная в корсет и накидку, Лилит была воплощенной женственностью, приправленной ядом, ей же подчинялся тот мускулистый демон, разрушивший карету. Для ярости у нее была еще и чисто женская причина.

-Ты слышишь меня? – Закричала Лилит в ночь. – Я пришла, чтобы убить тебя, монстр! Ты наконец-то ответишь за свои преступления! Для тебя ничего не останется, только бесконечная боль!

Лилит свирепствовала в ночи, и не было конца ее ненависти. Перед Распутиной вновь появились картины из ее сна: танцующие люди отдавали долг Культу Декабря.

источник


Спасибо сказали:
Пользователь в офлайнеКарточка пользователяОтправить личное сообщение
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения

Ответить в эту темуОткрыть новую тему
3 чел. читают эту тему (гостей: 3, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



Текстовая версия Сейчас: 29.3.2024, 10:41